Из фронтового блокнота отца
Семейная реликвия
Я держу в руках военный блокнот своего отца, гвардии младшего лейтенанта Егорова Ивана Никифоровича, командира взвода 2 стрелковой роты, 955 стрелкового полка, 309 стрелковой Пирятинской Краснознамённой дивизии.
Теперь эта самая ценная семейная реликвия хранится в моем семейном архиве. Живой свидетель страшных событий Великой Отечественной. И только сейчас, когда я десятки раз прочитала пожелтевшие, исписанные мелким почерком страницы, переписала их в свою тетрадь, выучила наизусть, когда читаю стихи детям, внукам и правнукам ветерана, понимаю, как мало мы знаем о военном времени своих родных. Как мало спрашивали, занятые своими, как нам казалось, более важными делами!
Этот блокнот – история жизни отца. Жизни военной и послевоенной. История не только событий, но и чувств и переживаний простого солдата, его отношения к родителям, к любимой девушке. История стремления «идти вперед за очи голубые» и «бить врага, пока хватает сил».
Родился мой отец, Иван Никифорович Егоров в селе Борисково Солотчинского района Рязанской области 20 июня 1920 года. Детство его было счастливым. Крепкая большая семья . Добрые родители. Отец его, Егоров Никифор Васильевич, деревенский богатырь, под два метра ростом, спокойно поднимал 100 килограммов веса; умел и любил работать. В 13 лет , оставшись сиротой, наравне с деревенскими косопузыми рязанскими мужиками, заправлял за пояс у самого пуза топор и шел на заработки, рубить дома и дворы зажиточным крестьянам.
В 1920 году случилась страшная беда. Сгорела дотла вся деревня Борисково. Не испугался дед всепожирающего пламени, не убежал за речку, а спасал свое самое большое богатство – амбар с зерном. Мать, жена, дети плакали, думали, что сгорел он. А он снова и снова обливался из бочки водой, чтобы не загорелось на нем одежда. Так и остались во всей деревне после пожара церковь да дедов амбар с зерном.
Многие жители деревни зимовали тогда в землянках. А он, этот большой труженик и рачительный хозяин, своими руками срубил себе большой пятистенный дом. Живите! Радуйтесь, жена и дети!
Только недолгим было счастливое детство Ивана и его сестер. В 1933 году попал их отец в «оперативный список контрреволюционного кулацкого антисоветского элемента по Рязанскому району». А стал он таким «элементом» потому, что « до революции в своем хозяйстве имел дом, двор, амбар, ригу , две лошади, 2-3 коровы, мелкий скот» да еще (придумали для большего оправдания ареста) «содержал постоялый двор». О каком постоялом дворе могла идти речь у сироты, которому к началу революции едва исполнилось 20 лет? Он только-только женился в это время.
Деда арестовали. Он бежал из-под ареста. Скрывался. Жил временным заработком. Именно тогда началось самое страшное. Выгнали их, кулацких жену и детей из родного дома, забрали со двора скот, выгребли все из амбара, а их, голодных и раздетых, пустили по миру.
Скитались они тогда по чужим углам. Ели лебеду и опилки. Как выжили — одному Богу известно! А мать все время твердила: «Учитесь, детки, учитесь»! И они учились, хорошо учились. Сестра Паша – в медицинском училище, а мой отец – в зооветеринарном техникуме.
Однажды, когда совсем тяжело было, когда отвалились подошвы у старых отцовских ботинок, примотал он их проволокой и написал матери: «Не купите новые – под поезд брошусь». А на что она могла ему купить обновку, когда сама голодная в чужом углу ютилась?
Вернулся домой бывший кулак, мой дед, только перед самой войной. Девять лет мой дед не видел своего сына. Короткая встреча в феврале 1940 года в Горьковской области, куда после окончания зооветтехникума в посёлке Варские (1939 г.) был направлен на работу мой отец. Оттуда в 1940 году его призвали на действительную службу в Красную Армию. И снова разлука на долгие шесть лет, потому что менее чем через 1,5 года началась война. Страшная. Долгая. Великая Отечественная. Не озлобился мой дед ни на людей, ни на власть, а пошёл защищать свою Родину от фашистов. Был он, Егоров Никифор Васильевич, дважды тяжело ранен, долго лежал в госпитале в Ленинграде, видел все ужасы блокадного города. Вернулся домой с фронта к жене и детям. Только через 5 лет совсем ослеп. Видно, последствия ранения сказались.
Отца, Егорова И.Н., отличника боевой и политической подготовки, ефрейтора авиачасти г. Люберцы, в июне 1941 г. тоже отправили на фронт. Первые военные годы, видимо, были слишком тяжелые, чтобы делать какие-то записи. Отец вообще не любил рассказывать о войне, поэтому о его участии в военных действиях 1941-1942 года мы ничего не знаем, а жаль.
Год 1943
Жизнь военного пехотинца, ефрейтора, старшего сержанта, старшины, младшего лейтенанта Ивана Егорова была нелёгкой.
Из стихотворения «Солдат» (центральный фронт 1943 г.)
…За спиною он носит походный мешок,
Котелок и гранаты висят на ремне…
…уже многие с жизнью расстались
За русскую Родину-мать!
…
Льётся кровь, как ручей,
наша братская
В жаркой битве ждёшь
смерть каждый день.
20 июля 1943 года старший сержант Егоров был тяжело ранен. Битва на Курской дуге была одной из самых страшных. Вот одно из его редких воспоминаний : «Один день 13 раз в атаку ходили. То мы их на 2- 3 километра отбросим, то они нас . То мы их, то они нас ».
…Тяжёлое ранение в голову. Мы, дети и внуки, видели у него за правым ухом большую яму. На вопрос, как вынимали осколок из головы, он отвечал с улыбкой: «Долотом долбили!» И мы верили.
Год 1944
В госпитале он записал воспоминания первых военных лет. Из стихотворения «Земля».
УССР г. Чернигов. Госпиталь. 10.8.44. Ст. сержант Егоров.
Как дорога земля родная
И как красива в дни весны!
Живём, растём, нужды не зная,
Веселья, счастья, радости полны.
Вдруг в дом, в котором с детства рос,
В тот сад, где вечером гулял,
Ворвался злой фашистский пёс,
Сжёг дом и ветви яблонь обломал.
Он в чисто поле выгнал мать твою
И всё, что ценно, у неё забрал.
В Германию угнал сестру твою,
Повесил девушку, что ты лобзал.
За все ты должен отомстить врагу,
За стон и плач сирот-детей,
Бей палачей на каждом шагу!
Как немца увидишь, сейчас же убей!
Немцу вы имя не подберёте,
Немца нельзя даже зверем назвать,
Выродком диким его назовите,
Даже и этого жалко сказать.
За сад свой любимый и дом, где родился,
За порчу прекрасных советских полей
Бей так, чтобы немец в том рву утопился,
В чёрной арийской крови своей.
Раны заживали. Каждый солдат рвался снова на фронт. Бить врага. Хотелось отомстить.
Из стихотворения «Весна»
Чернигов 13.8.44. госпиталь
…От вас, сады, на юг мы улетаем
Глаза фашистским трупам выбивать.
Чтоб мёртвый труп, и тот, не мог смотреть
На наши ровные цветущие поля,
Чтоб не играл в глазах фашистских свет,
Чтоб не смущал он пенье соловья.
А птицы пели и во время войны.
…Под грохот мин, снарядов пели птицы,
Сопровождая громкие бои.
Стихи его, записанные в госпитале, прекрасно передают настроение защитников Родины. Из госпиталя он написал много писем-стихов родным, близким, любимой девушке. Он мечтал о том, как закончится война, как вернётся он в родной дом.
После госпиталя дали ст. сержанту Егорову небольшой отпуск. Приехал он в Рязань повидать родных, встретился с любимой девушкой, но постоянно думал о тех кто оставался в окопах, о своих друзьях-товарищах, которым писал тогда.
Из стихотворения «Мы отомстим»
…Пусть помнит банда паразитов,
Что им придётся отвечать
За умерших, повешенных, убитых,
Что жгли детей и с ними мать.
За то, что пленных жгли живыми,
За то, что сёла жгли дотла,
За то, что мать с детьми своими
Жила зимою у костра.
За то, что детишек в колодец бросали,
Бойцам-партизанам кололи глаза,
За то, что на каторгу всех угоняли,
Заплатите вы сполна!
И снова фронт. Большое нервное напряжение не спадает. Старший сержант Егоров пишет удивительное по своей ранимости и нежности стихотворение. Ему кажется, что и птицы, и цветы, и деревья чувствуют ту же боль, что и люди, ту же ненависть к врагу, то же желание отомстить.
Тополь горюет.
Тополя украшают дороги шоссейные.
Тополя украшают аллейки садов.
И стоят, как в строю комиссары идейные,
Тополя ненавидят фашистов – врагов
Вот фашист с топором идет по полю
И заходит с ненавистью в сад,
Так становится холодно тополю,
Он от страха и холода начинает дрожать.
Его листья трепещут от гнева,
Что не могут себя защитить,
Что нельзя повернуться налево,
Чтоб фашиста навек схоронить.
«Заиметь бы живые мне руки»,-
Тополь рядом стоящей ветле говорит.
«Отомстил бы за все наши муки,
Силы есть, но нет рук, чтобы бить.
Вот поэтому плохо на свете
Нам, стоящим деревьям, и жить,
Что, как малые юные дети,
Мы не можем себя защитить».
Год 1945
А дальше снова фронт, жаркие бои. Прошёл он всю войну с июня 1941 по 1946 (да, по июнь 1946), был дважды тяжело ранен, второй раз 27 апреля 1945 года. Награжден орденом Красной Звезды.
Из наградного листа младшего лейтенанта И.Н. Егорова.
«В боях за город Бреслау проявил мужество и отвагу. При штурме кварталов 149-150, умело командуя своим взводом, уничтожая противника, его огневые точки, первым со взводом продвигался вперед. Его взвод за время штурма кварталов уничтожил 3 ручных пулемета и до 20 солдат и офицеров противника. Будучи ранен, не оставил поле боя до выполнения поставленной задачи» (Пр. 042/н от 16.05.1945).
В солнечных лучах я вижу копию твою
Наверное, он выжил потому, что очень сильно его ждали, сильно любили. Он выдюжил потому, что любил сам, что ценил жизнь, что был такой «живучий», что всю войну тайно молился: «Спаси и сохрани меня, Господи».
Ничто не согревало так солдата, как письма любимых. Вся страна прекрасно знает символы военного времени, песни и стихи «Синий платочек», «Жди меня», «Темная ночь» и т.д. Сегодня мы, дети и внуки фронтовиков, читая пожелтевшие письма, понимаем всю глубину теплого и нежного отношения к любимой. Наверно, мы до конца так и не сможем оценить силу синего платочка и темной ночи.
Песнь фронтовика
Бумагу, спички и табак достану,
Быть может, закурю в последний раз,
Быть может, жить на свете я не стану
И не увижу, дорогая, больше вас.
Но если, все же, я живым останусь
И снова в край любимый я вернусь,
Клянусь, с тобою вечно не расстанусь,
И только на тебе, любимая, женюсь.
Войдем с тобой в любимый край цветущий,
Я полюбил сильнее, чем любил,
И скажешь мне: «Какой же ты живучий
И сколько раз от смерти уходил!»
Сколько раз лежал я под бомбежкой,
И смерть была над юной головой,
Всегда я помнил о тебе, родная,
Всегда была ты, милая, со мной.
Всегда я видел руки молодые,
И голос твой всегда мне говорил:
«Иди вперед в очи голубые,
И бей врага, пока хватает сил!
Да побыстрей с врагами рассчитайся,
Прошу тебя, мой милый, дорогой,
Жизнь сохрани, с победой возвращайся,
Ждет дом тебя с любимою семьей».
В конце войны он пишет:
Бреслау. 1945 год
Из стихотворения «Знай»
Знай, что ты всегда, везде со мною.
И в учёбе, и в походах, и в бою.
Образ твой всегда передо мною,
В солнечных лучах я вижу копию твою.
Ты в бою мне тихо говорила:
«Жизнь свою врагам не отдавай!»
Рядом шла со мною в бой и победила
А теперь ты ждешь меня в родимый край.
Война закончилась.
Он ещё на чужбине. Ожидание встречи с родными невыносимо. Каждый день, словно год. Ждёт не дождётся мать с фронта своего единственного любимого сына, помощника, кормильца, своего голубоглазого, с большой охапкой кудрявых волос на голове. Сегодня я смотрю на фото его молодого, только что вернувшегося с войны, и думаю, наверно, все рязанские парни чем-то похожи на Сергея Есенина.
Пишет он, уже младший лейтенант Егоров, письмо матери.
Венгрия. 30.12.45.
Мама
Мама! Знай, что я жив и здоров,
Скоро вернусь в свой кров.
Обниму вас тогда горячо,
Склонишь голову мне на плечо.
Знаю я, ты слезой обольёшь мою грудь,
Ты коснёшься моих обветренных губ,
Ты руками старушки обнимешь меня,
Скажешь: «Долго ждала тебя я».
Знаю, ты там страдаешь душой,
Как живёт вдалеке сын твой.
Знаю я, что ночами не спишь,
Часто ты обо мне говоришь.
Ты не плачь, не тужи, не скучай,
А спокойней меня ожидай,
Не расстраивай сердце своё,
Знай, хорошее здоровье моё.
Сорок пятый был для него и радостным, и грустным. Радостным, потому что закончилась война, что не стреляют пушки, не плачут люди. Грустный, потому что уже многие однополчане возвращаются домой, а он всё ещё в Европе, хоть встречают их уже, как победителей, с оркестрами и цветами, но всё же очень хочется домой. Как велика была тоска солдата! Как хотелось скорее домой!
Один за другими уезжали на Родину однополчане. В сентябре 1945 года провожают Героя Советского Союза Петра Алексеевича Бабичева в сибирское село Борки.
Из стихотворения «Родным передай!»
Австрия, 16.09.1945
Завтра ты едешь домой.
Как я расстанусь, друг мой!
Буду я много мечтать,
Всё о тебе вспоминать.
Едешь в любимый наш край,
Привет от меня передай.
Руку друзья пожми
Нашей великой земли.
Пусть спокойно родные живут,
Мы охраняем их мирный труд.
Дорога домой была очень долгой. Целых 6 лет. Особенно длинной показалась ему вторая половина 45-го.
Венгрия, 31.12.1945 г.
Из стихотворения «Новый год».
Прожил этот я сорок пятый год
Весь в походах, в суровых боях.
Всю Европу прошёл пехотинец-солдат,
Только не был в родимых краях.
И по польским прошёл деревушкам,
И в Германии тоже бывал,
Но о наших, о русских избушках,
И в боях, и в походах всегда вспоминал.
И на чешскую землю вступив,
По австрийским шагая горам,
Много пота и крови пролив,
Тосковал по родным я краям.
Год 1946
Только в июне 46-го вернулся мой отец в отчий дом. Тогда, по дороге в Рязань, написал он стихотворение
«Привет отец и мать». 7.06.46
Так что ж, отец, давай со встречи
Поднимем первый наш бокал.
Нам не нужны большие речи,
До капли выпьем все, кто ждал.
Тост предлагаю, во-первых,
За Победу и пролитую кровь,
За тех, кого уж нет в живых,
Чья жизнь померкла и любовь.
Кто не вернулся в отчий дом,
О ком страдает мать, жена,
Наполним мы бокал вином
И выпьем вместе все до дна.
За счастье будущее наше,
За жизнь хорошую семьи,
А также за здоровье наше,
За то, что победили мы.
Жена и дети
Уже в августе 46-го мой отец обвенчался с моей матерью. Он лечил животных, она учила детей. Их первое хозяйство состояло из военного отцовского котелка и ложки, да подарка учителей – бочка под воду. С какой нежностью и теплотой относился молодой лейтенант к своей красавице–жене! До сих пор старики соседи вспоминают об этом.
Тогда, в сорок восьмом году, всем казалось, что все позади. Они, молодые, радовались жизни. И вдруг, как гром среди ясного неба, пожар в школе. Неосторожность сторожа превратилось в политическое дело, поджог избирательного участка.
«Вот тебе и хорошая жизнь, вот тебе и хороший муж», — запричитала пришедшая из сельского совета уборщица. И мама, беременная, упала в обморок в картофельную борозду. Тут и припомнили родителям прошлое. Прошлое их родителей. «Вы, кулацкие дети, пойдете вместе с поджигателями, если не поставите свою подпись под доносом». Сколько же надо было иметь мужества, смелости, чтобы сказать: «Если суждено нам вместе с ними сидеть в тюрьме, пусть так и будет».
Их тогда оставили в покое. И отец, офицер, прошел всю войну, и мать ничем себя не запятнала. Только слишком уж тяжело все это было, когда осудили ни в чём неповинных 12 человек.
А у нас в семье в феврале 49 года родилась девочка, красивая-красивая Натуся. А принимал роды отец ребенка. Он, ветеринар, лечил тогда не только колхозных животных, но и деревенских в округе 10-15 километров. Вечером вернулся домой, а у жены — роды. Трудные, затяжные. Акушерка совсем из сил выбилась. Оттолкнул он тогда ее легонько от своей жены и сказал: «Я сам». Медичка обиделась: «Женщина тебе не корова». Отец так спокойно: « А какая разница. Что женщина, что корова, все одно, только корова рожает теленка, а женщина ребенка». Взял полотенце, перекинул через живот, успокоил любимую, и с его помощью жена благополучно родила девочку. Сам он принял на руки дочку. Не было тогда в деревнях родильных домов.
Только плакала малышка 24 часа в сутки, ни один врач не мог поставить диагноз. Умерла она, не прожив и года. Вот такие были последствия стрессовой беременности.
Это на войне общим было настроение — прогнать врагов с родной земли, отомстить за смерть, за боль и унижение. Но сердце солдата не ожесточилось, если он был способен на такие нежные стихи.
Борисково. 1954 г.
Милая хорошая моя
Восемь лет с тобою мы прожили,
Четырех дочурок родила,
И всегда так счастливы мы были,
Милая, хорошая моя!
Друг о друге сильно так скучали.
Нам разлука очень тяжела.
С нетерпеньем встречи ожидали,
Милая, любимая моя.
Мы с тобою всюду вместе, рядом,
В радостный момент и горький час.
Мыслями, душою, сердцем, взглядом
Жизнь порвать немыслимо для нас.
Восемь лет с тобою мы прожили,
Четырёх дочурок родила.
Душа в душу мы с тобою жили,
Милая, хорошая, моя.
В 1955 году родился долгожданный сын. Ему он написал колыбельную.
Колыбельная
Спи, дитя, во время ночи!
Спи, нельзя кричать!
Мать устала, нету мочи,
Мама хочет спать.
Глазки чёрные закрой!
Ночью не вставай!
Спи, сыночек милый мой,
Баю, баю, бай.
Одеялкою накрою
Тёплою тебя.
Дай и нам с отцом покою,
Деточка моя.
Скорей, мальчик, засыпай,
Баюшки-баи.
Крепче глазки закрывай
Чёрные свои.
Завтра встанешь утром рано
И пойдёшь гулять.
А сейчас, мой детка, надо
Крепко-крепко спать.
На тебя костюм наденем,
Шапочку, платок,
С горки в саночках поедем
Мы под ветерок.
Зацветут румянцем щёчки,
Улыбнётся мать,
Повезут сестрёнки-дочки
В саночках гулять.
После утренней прогулки
Часик отдохнёшь,
Будешь крепким, сильным, умным,
Быстро подрастёшь.
Спи, мой сын, спокойной ночи!
Крепко посыпай!
Ручкой, ножкой не ворочай!
Глаз не открывай.
Война закончилась. Ходили они, свидетели страшных военных событий, по деревенским улицам. Просто дядя Вани и дяди Гриши. Восстанавливали города и села. Поднимали колхозы и строили новые заводы. Любили. Рожали детей. Залечивали свои раны. Мои родители вырастили пятерых детей. Старшая дочь пошла по стопам отца — стала ветеринаром. Старший сын — строитель, трое остальных — учителя. 11 внуков, 14 правнуков, один праправнук.
Золотую свадьбу своим родителям мы устроили для них на их родине, где они были молоды, здоровы и счастливы. Кричали им «горько», и отец наш снова и снова обнимал и целовал свою жену.
В последние годы отец мой жил в совхозе «Новосёлки» Рязанского района. Был там долгие годы председателем совета ветеранов. Умер он 7 октября 1999 года. Чуть-чуть не дожил до своего 80-летия. Удивительная доброта, любовь к животным, обожание детей и внуков. Один из внуков на его похоронах сказал: «По дедушке не плакать надо, а плясать и петь!» Вот таким он был светлым, добрым и весёлым. Такими были они все, фронтовики, пережившие ужасы войны. О них мы должны помнить. У них учиться. Им подражать. Тогда никто и ничто не сможет нас сломить!
Автор — Зайцева Любовь Ивановна (бабушка)
