Началось это во время сессии, когда было жарко, надобно готовиться к экзаменам и всем было лениво шевелиться. Поэтому желающие идти в какой-то там поход собирались с большим скрипом, а одни раз поход чуть было не отменили за нехваткой идущих, но все же народ собрался. Это были; Сергеев Сергей Николаевич, руководитель, Леша Хижпяков, Дима Прохоренко, Я (автор сего произведения). Бялькин Руслан и Калачев Сергей. По байдаркам распределились так: я с Лехой, Диман с Серегой и Руся с Сергеем Николаевичем.
Потом были сборы: получение палаток, байдарок, их осмотр, латание дырок. Попутно производилась закупка продуктов — крайне интересное занятие, т.к. не знали, что дорого, а что дешево.
Наконец, отъезд. Рюкзаки получились неподъемные, поэтому если бы нам не помогли довезти до Ленинградского вокзала, неизвестно, как бы мы их туда дотащили.
Ну йот и Питер. На трамвае переехали с Московского на Финляндский вокзал и устроились с нощами на улице через дорогу от вокзала. Выяснилось, что единственная подходящая электричка будет в семь вечера, а приехали мы к вокзалу чуть позже полудня. Поэтому мы поочередно использовали возможность посмотреть город. Были в Эрмитаже, на колоннаде Исакиевского собора, просто ходили по городу. Выяснилось, что подходящие нам электрички в этот день все отменили, поэтому мы опять ночевали на вокзале. Сначала мы спали на стульях, а часа в два ночи появились уборщицы, начавшие эти счулья с грохотом двигать, и остаток ночи мы провели в соседнем зале на рюкзаках с байдарками.
Часа в четыре мы проснулись, не спеша перетащили вещи к электричке, по грузились, ну и поехали. Приозерск… Мы наконец-то увидели эту самую воду, из-за желания поплавать на которой все это и затевалось. Потом на берегу Вуоксы (озера, на которое мы и попали) мы стали собирать байдарки. Это увлекательное занятие прерывалось на обед в привокзальной столовой и осмотр местных достопримечательностей, коими оказались неизвестно как уцелевший памятник Ленину и крепость Корела. Правда, в тот день она была закрыта, поэтому я и Леха в нее вошли, так сказать, неофициально, просто открыв закрытые ворота. Крепость эта была поросшим травой возвышением с несколькими деревянными строениями, на одном из которых была табличка «Музей» и дни работы. Потом опять была сборка байдарок и заклейка одной из них, в которой была совершенно неуловимая дырка.
Но вот настал миг отхода. В этот день мы шли чуть больше часа. Потом разбивали стоянку, а поскольку делали все впервые, делали это немного медленно.
Потом было купание, ужин, песни под гитару, ну и, конечно же, сон…
На следующий день какой-то местный мужик посоветовал нам сходить в Ладогу. На вопрос «Как туда пройти» он сказал, что неподалеку от нас есть протока, которой нет на карте, хоть эта карта и была куплена за день до отъезда. Там мы встретили людей в двух байдарках, которые, как оказалось, поднимались с Ладоги. Узнав что мы идем без карты, они жутко изумились: «Как! Москвичи!? Без карты!?» и отдали свою, на которой протоки, впрочем, тоже не было. То есть на ней были две речки, но разделенные полоской суши. Правда, на одной из этих речек были обозначены пороги, но мы их так и не увидели. Через некоторое время нас лихо обогнала байдарка-трешка, а потом мы увидели тех. кто в ней был около моста выжимающих белье. Они нам сказали, что иод мостом можно свободно пройти, прав- да, было непонятно, где они тогда умудрились «искупаться». Что самое интересное, так это то, что под мостом мы прошли без особых напрягов, только волной чуть захлестнуло.
В общем, прошли мы эту несуществующую протоку и вышли в Ладогу. Красота! Но красота, не красота, а ночевать где-то надо, поэтому мы двинулись к островам, которые виднелись не то чтобы далеко, но и не близко. Дошли до них мы без проблем, а там мы испытали на себе температуру ладожской воды — туда ступишь, так сразу выскочить охота, да и ноги сводит. Байдарки, конечно, мы вытащили, но больше в эту воду лезть никто не захотел. Место было хорошее, и мы простояли там целый день. Пели песни, просто отдыхали, даже рыбу попытались ловить, но так ничего и не поймали. Как- то к нам забежала собака группы, которая стояла на одном с нами острове. Ей улыбнулся Димик, после чего она чуть не сшибла меня с ног, улепетывающая восвояси.
На следующий день мы поднимались в Вуоксу по реке с тем же названием. Чтобы дойти до нее, нам пришлось сделать крюк. Мы прошли мимо какой-то военной базы, которая па карте почему-то была обозначена сараем. Когда мы вошли в Вуоксу (реку), начался дождь. Вскоре он превратился в ливень, но встать было негде, так что продолжали идти. К тому же еще Серегино весло, хоть и дюралевое, а потому не ломается, а гнется, все- таки сломалось, поэтому движение сильно замедлилось. А дождь все шел, и все настолько промокли, что когда понадобилось протаскивать байдарки под мостом на себе, все влезли в воду не разуваясь, к тому же в воде было теплее. Некоторое время грелись под мостом, стоя по колено в воде, а потом перетаскивали байдарки. Местный рыболов, рыбачивший рядом с этим мостом, объяснил нам, как пройти в Ладогу, при этом используя все возможности «великого и могучего языка». Еще он удивлялся, как мы на этих «тяпляпках» (так он окрестил суда) на воде держимся. Наконец, продравшись через заросли ка- ких-то кустов, мы вышли в Ладогу. Идти куда-то уже не было сил, поэтому мы попросились переночевать на спасательную станцию. За ночь мы более-менее высохли и могли идти дальше. В этот день нам пришлось пересечь открытое пространство против неслабой волны. Нам с Лехой пришлось стать участниками гонок наперегонки с катером, и мы от него убежали, а то плавать бы нам в перевернутой байдарке посреди Вуоксы. Но как же мы тогда гребли — до сих пор приятно вспомнить. Заночевали на острове Снегирь, ничего общего вроде бы с данной птицей не имеющего. А потом немного поблуждали по шхерному району, ища выход из озера. Когда, наконец, выход был найден, Сергей Николаевич задал вопрос: » Где бы вы без меня были», на что получил вполне резонный ответ: «Дома!».
По выходе из озера стояла деревня, где мы купили ведро молока. Рядом с деревней проходила дорога, по которой за время нашей остановки проехало три машины, и все иномарки. Потом мы шли по узкому ручью, который в одном месте падал небольшим водопаднком. Это место пришлось обносить. После обноса стали искать стоянку. Остановились в более- менее удачном месте, но комаров там была тьма. Ночью был сильный дождь, а утром небо было сильно затянуто, поэтому в этот день мы не делали перехода и, как потом выяснилось, зря. Но зато мы даже набрали немного грибов и наловили рыбы.
Кстати, о рыбалке. У нас было четыре удочки, на всех одна и та же наживка, одна и та же глубина, все закинуты рядом. На одну постоянно клюет, па другую время от времени, на двух других поплавок и не шелохнется. Мистика! Но, тем не менее, на уху мы рыбы наловили.
Потом мы выбирались из ручейка в озеро Балахановское. По пути мы прошли по зарослям камыша с узкой протокой. Видно в этих зарослях метров на двадцать, до поворота. В протоке встречались камни с надписями по-фински. Видимо, мы оказались па территории, когда-то принадлежавшей Финляндии. Видели и какие-то железные кованые штыри, видимо, когда- то они обозначали границу. В самом Балахановском нам пришлось пересечь еще одно открытое пространство, но волны там были послабее, чем в первый раз. Затем, поблуждав немного вдоль берегов озера, мы подошли к Тивсрскому волоку. Это такая борозда длиной метров сто, проделанная днищами лодок, которые по ней тащили. Мы не стали углублять эту борозду и, во избежание порчи байдарок, мы их просто перенесли на руках. Остановились мы на мысе недалеко от какого-то военного аэродрома, и над нами время от времени пролетал какой-то самолет. Хорошо хоть, что он не летал ночью, а то спать было бы, мягко говоря, неприятно.
Последние два дня мы шли по довольно широкой реке с настолько слабым течением, что понять его направление мы смогли только, когда подошли к Лосевскому порогу — конечной точке нашего маршрута. Вот это действительно зрелище! Пока мы разбирали, мыли и сушили байдарки, какие-то ребята на спортивной байдарке то спускались, то поднимались по порогу, и за ними было очень интересно наблюдать.
Потом мы ехали в Питер, а оттуда — в Москву. Билеты в поезд нам продали па места, разбросанные по всему вагону, но, поскольку большая часть вагона была пуста, мы собрались вместе. В Москве с Каланчевки мы доехали до Кунцевской, а там дотащили вещи до интерната, [изложили их в помещении физпрака и поехали по домам. На следующий день мы приехали в интернат, чтобы окончательно собрать и просушить все вещи, после чего и окончился наш поход.
СТЕФАНОВ К. 11Б-96
