Пять дней в апреле
Маленький автобус скрылся за поворотом, покидая территорию школы, и направился к аэропорту «Шереметьево». Закрылись ворота, и стоявшие на крыльце провожающие, помахав вслед руками уже давно скрывшемуся из виду автобусу и его пассажирам, отправились по своим делам. Гости из Чехии отправились домой, гости же из Словакии уехали парой часов раньше. Жизнь снова продолжила свой обычный ход как для нас, так и для них.
Каждый раз, когда речь идет о подготовке мероприятия для школьников из других городов России, к этому необходимо подойти со всей серьезностью. Что уж говорить о приеме гостей из другой страны! Вернее сказать, стран, пусть и некогда бывших одной страной; близких, но при этом таких далеких. Многие принимали участие в этой работе – ученики, учителя и я в том числе, однако теперь мне предстоит не менее важное задание – рассказать. Можно, конечно, ограничиться парой дежурных фраз и кратким перечислением событий, произошедших за эти дни, но… зачем? Неужели кому-то будет интересно это прочесть?! Лучше писать о чувствах и эмоциях – так будет гораздо интереснее и правдивее.
Итак, день первый. Показавшийся в окне автобус заставляет меня покинуть урок и как можно быстрее добраться до первого этажа. Первая встреча: провожаем ребят и их руководителей до комнат, показываем школу, робко начинаем разговор на английском языке, узнаем имена и стараемся их запомнить. Затем впервые ведем их в нашу столовую, постепенно преодолеваем первоначальную робость и говорим уже увереннее. Вести разговор со сверстниками достаточно просто: найдите двух молодых людей из разных уголков мира, говорящих на одном языке, и уже через двадцать минут они найдут тему для общения. Они нашлись и у нас уже в самой первой поездке – вечером того же дня мы отправились на Поклонную гору, где мы уже все вместе поняли, что погода не будет нас радовать в ближайшее время, что выпить кофе – очень хорошая идея, а отсутствие приема банковских карт – это преступление против человечества, и что играть на детской площадке можно и в 16, и в 18, и в 30 лет.
Помимо того, что два подростка с легкостью найдут общий язык, два подростка еще и похожи по своим привычкам и взглядам. Так, например, на второй день, во время церемонии открытия конкурса Вернадского, Дэниэл сказал мне, что как здесь, так и на конкурсах в Чехии открытие бывает невероятно скучным, а Индрих ничего не говорил – он просто почти уснул. Тем не менее, сама конференция прошла успешно, несмотря на небольшую заминку в начале. Пожалуй, больше всех запомнился в тот день один очень странный руководитель в очках. Он совершенно не говорил по-английски и все время просил нас посмотреть работу его ученицы, в то время как сама эта ученица стеснительно прятала глаза – такое излишнее внимание было ей ни к чему. Второй день запомнился не только этим. Вечером мы нашли еще один язык общения. Нет, не английский, русский, чешский, французский, немецкий или эсперанто… Таким языком стала музыка, а переводчиком послужила гитара. Ну, или, вернее, Джейкоб и Дэниэл, которые на этой гитаре играли. И вот представьте: сидят рядом несколько человек, которые до этого виделись всего лишь два дня. Один из них начинает медленно перебирать струны, не пытаясь даже сыграть что-либо, а просто играясь с гитарой. Второй видит в этом нечто похожее на какую-то песню и тихим голосом начинает напивать ее, и – о чудо! – с другой стороны другой голос начинает вслед проговаривать строчки из песни! Затем второй, третий; гитарист уже больше ни играется, а играет, аккорд за аккордом. Голоса становятся громче… Представили? Люди, которые знают друг друга всего ничего, способны теперь едва ли не человечество спасти, если это потребуется. Наверное, в этом и есть сила музыки – ничто не помогает сблизить людей ТАК, кроме нее. Наверное, поэтому и говорят так часто, что музыка – лучший международный язык.
Наравне с музыкой можно поставить только искусство. Конечно, состоявшуюся на третий день устную часть конкурса в лицее Вернадского отнести к искусству нельзя, однако поездку в Кремль вполне можно. Ребята увидели Царь-пушку и Царь-колокол, а затем пришли к выводу: в России есть только понятия «большой» и «очень большой». Четвертый день тоже можно назвать посвященным искусству: первая половина была посвящена посещению Новодевичьего монастыря и школы 171, где гостям рассказали о некоторых русских традициях; вторая – посещению Третьяковской галереи.
Вечером никто старался не думать о том, что на пятый день придется расстаться – надолго или, может, навсегда. Оно и правильно: долгие проводы – лишние слезы. Зачем скучать заранее? Пожалуй, лучше в оставшееся небольшое время подарить друг другу как можно больше хороших эмоций.
Еще одна особенность молодежи из разных стран – молодежь не сковывают условности, характерные для взрослых и, в особенности, для тех, кто официально представляет свою страну. У нас нет понятия «вы» — есть понятие «ты». Нет понятия «лжи во благо» — мы не боимся честно говорить друг другу о вещах; говорить так, как есть на самом деле. Например, для каждого русского человека совершенно понятно, что такое «дача», и это отнюдь не дом в горах, на берегу озера, со своей дорогой и с дорогим ремонтом, как нам рассказали во время представления о русской культуре и русских праздниках. И уж точно никто не надевает на свадьбу пестрые костюмы, а о конкурсах, которые придумывает типичный тамада, едва ли не ходят легенды как о порой скучных, примитивных или же, наоборот, пошлых и вульгарных. И мы не стесняемся говорить об этом друг с другом – словно мы не из разных миров, а добрые соседи, знающие друг друга не один год. В свою очередь, получая буклет о городе Литомышле, я услышал: «Прочти его, посмотри картинки, но не верь по крайней мере половине того, что тут написано. Это совсем не так». Настоящая правда – не на сцене и в книгах, а в тех, кто не боится говорить. В сердцах молодежи – честность в тех вещах, о которых умолчат или побоятся сказать взрослые. Все друг друга понимают – зачастую и без слов.
Не менее интересную вещь я заметил на этой неделе. Когда общаешься с иностранцами, словно сам становишься иностранцем, по-новому смотришь на привычные вещи вокруг, а вещи, которые видишь впервые, видишь совсем не так, как мог бы увидеть. Скажем, метро. Украшения на колоннах «Павелецкой», строчки советского гимна на стенах вестибюля «Смоленской», скульптуры, помимо так всеми любимой собаки, на «Площади Революции» — видел ли я это все раньше?.. Видел. Но не обращал внимания. История одной империи в сердце другой. Каждый день я здесь иностранец, в этом небольшом мире каждый из нас иностранец, место здесь существует вне времени, и это место радо гостям, если относиться к нему с уважением и хранить его как память о былом – для нас-то время существует. И только сейчас я смог понять это. Или Третьяковская галерея. Это был мой первый поход туда. Я вижу русскую деревню. Вижу поля. Город. Величественный лес. Детей, везущих бочку с водой по снегу. Боярыню Морозову. Луну над Днепром. Смотрю и отвечаю на вопросы людей рядом со мной и на вопросы, которые я сам задаю себе. В одиночку мой поход сюда был бы не столь интересным и вряд ли бы экспозиция произвела на меня такое впечатление.
Но вот теперь все кончилось. Провожающие ушли, началась обычная жизнь. Мы не были на уроках все эти дни, но мы учились. Учились общаться, а не говорить; видеть, а не смотреть; слышать, а не слушать; жить, а не проживать. Это было главным уроком.
Двери нашей школы всегда открыты. Мне будет не хватать этих разговоров на английском, когда совсем забываешь, что обычно вы говорите на разных языках и кажется, что это просто не может быть – настолько хорошо вы понимаете друг друга; будет не хватать цитат в духе «что is happening»; будет не хватать сравнения русских и чешских слов и вечных шуток о Моравии. Нам будет не хватать этого.
Мы будем ждать вас. Přijít k nám znovu.
Герман Блуйшвили, ученик 10 Л
Опубликовано на портале газеты «Московский университет»
